Неточные совпадения
Никогда еще большой корабль не подходил к этому берегу; у корабля были те самые паруса, имя которых звучало как издевательство; теперь они ясно и неопровержимо пылали с невинностью факта, опровергающего все законы
бытия и здравого
смысла.
Непонятен, неуловим
смысл их
бытия.
— Любовь и смерть, — слушал Клим через несколько минут, — в этих двух тайнах скрыт весь страшный
смысл нашего
бытия, все же остальное — и кутузовщина — только неудачные, трусливые попытки обмануть самих себя пустяками.
Важнее же всего сознать, что дух совсем не есть реальность, сопоставимая с другими реальностями, например, с реальностью материи; дух есть реальность совсем в другом
смысле, он есть свобода, а не
бытие, качественное изменение мировой данности, творческая энергия, преображающая мир.
Можно сказать, что борьба народов за историческое
бытие имеет глубокий моральный и религиозный
смысл, что она нужна для высших целей мирового процесса.
Но второй
смысл «
бытия» должен быть устранен.
Понятие
бытия логически и грамматически двусмысленное, в нем смешиваются два
смысла.
Религиозная тема. Религиозный характер русской философии. Разница между богословием и религиозной философией. Критика западного рационализма. Философские идеи Киреевского и Хомякова. Идея соборности. Владимир Соловьев. Эротика. Интуиция всеединства.
Бытие и сущее. Идея богочеловечества. Учение о Софии. «
Смысл любви». Религиозная философия Достоевского и Л. Толстого. Русская религиозная мысль в духовных академиях. Архиепископ Иннокентий. Несмелов. Тареев.
Странность эта определяется желанием построить жизнь независимо от того, есть ли
бытие и что есть
бытие, безотносительно к существу человека, к его происхождению и предназначению, его месту в мироздании и
смыслу его жизни.
Бытие ни в каком
смысле не зависит от мышления и познания, оно предшествует самому первоначальному познавательному акту, оно скрыто за самим этим познавательным актом.
Идея всеобщего спасения, очень притягательная и заключающая в себе долю истины, легко превращается в злой соблазн, когда она понимается в
смысле спасения не только полноты
бытия, но и самого зла, которое есть небытие.
Смысл кризиса всей современной философии — в возврате к
бытию и к живому опыту, в преодолении всех искусственных и болезненных перегородок между субъектом и объектом.
В сущности, не Бог оправдывается в теодицее, а мир оправдывается Богом, с миром примиряется наше сознание.] невозможна, то
бытие не имеет никакого
смысла и никакого не может иметь оправдания.
Лосский утверждает, что
бытие непосредственно нам дано, не отделено от субъекта и вместе с тем ни в каком
смысле не создается субъектом и не зависит от него.
Бытие и небытие, как абсолютное и относительное, не могут находиться в одной плоскости и ни в каком
смысле не могут быть сравниваемы и сопоставляемы.
Во вторичном, рационализированном, рассеченном уже сознании
бытие для нас опосредствывается, отдаляется; мы мыслим посредственно во всех
смыслах.
У Бога есть Сын-Логос, Сын-Любовь, и Он творит мир, осуществляя полноту
бытия в любви и
смысле.
Жизнь духа, само
бытие, во всех
смыслах предшествует всякой науке, всякому познанию, всякому мышлению, всякой категории, всякому суждению, всякому гносеологическому субъекту.
Творение, предоставленное своим собственным силам, бьется над решением проблемы
бытия и не находит ни счастья, ни
смысла, не спасается от смерти и страдания.
Эта идея положительного
бытия [Слово
бытие я здесь все время употребляю не в общем и отвлеченном
смысле, а в метафизическом
смысле истинно-сущего.
Логос — Сын Божий есть
смысл творения, божественный план творения, идеальная норма его
бытия.
Ясно, что множественность и повторяемость в индийской философии и религии, отрицание
смысла конкретной истории, допущение скитания душ по разным краям
бытия, по темным коридорам и индивидуального спасения этих душ путем превращения в новые и новые формы — все это несовместимо с принятием Христа и с надеждой на спасительный конец истории мира.
Знание ни в каком
смысле не есть отражение, копирование, дублирование
бытия и ни в каком
смысле не есть создание, конструирование
бытия.
Пантеистическое чувство
бытия, лежавшее в основании язычества, было не дифференцировано; в этом первоначальном пантеизме не выделялся еще ни человек, ни человечество, ни
смысл человеческой истории; все тонуло в стихии первозданного хаоса, начинавшего лишь оформливаться.
Лишь рационалистическое рассечение целостного человеческого существа может привести к утверждению самодовлеющей теоретической ценности знания, но для познающего, как для существа живого и целостного, не рационализированного, ясно, что познание имеет прежде всего практическую (не в утилитарном, конечно,
смысле слова) ценность, что познание есть функция жизни, что возможность брачного познания основана на тождестве субъекта и объекта, на раскрытии того же разума и той же бесконечной жизни в
бытии, что и в познающем.
Содержа в себе всю полноту
бытия, абсолютное не подчиняется законам противоречия и исключенного третьего не в том
смысле, чтобы оно отменяло их, а в том
смысле, что они не имеют никакого отношения к абсолютному, подобно тому как теоремы геометрии не отменяются этикой, но не имеют никакого применения к ней».
Что же такое есть знание, в чем его ценность, если смотреть на само знание как на
бытие, на
смысл познания как на осуществляющийся в
бытии?
В чуде возвращается разум и
смысл, осуществляется высшее назначение
бытия, а вот умирание по законам природы неразумно и бессмысленно, отрицает назначение
бытия.
Основа истории — в грехе,
смысл истории — в искуплении греха и возвращении творения к Творцу, свободном воссоединении всех и всего с Богом, обожении всего, что пребывает в сфере
бытия, и окончательном оттеснении зла в сферу небытия.
Марья Львовна (спокойно). А вы постарайтесь возвести случайный факт вашего
бытия на степень общественной необходимости, — вот ваша жизнь и получит
смысл…
И ежели для вас, собственно, это объяснение ничего не объясняет, то для него, забитого мещанина, оно исчерпывает весь
смысл его
бытия и заключает в себе разгадку всех его поступков.
Земная жизнь для усталого, но чувственного человека восточных стран кажется призрачной, лишенной
смысла, а убеждение в возможности иного, посмертного,
бытия побуждает его уже на земле готовиться к райскому покою, как это делали пустынники Фиваиды [Фиваида — пустынная местность в Палестине.], как делают аскеты Индии и наши сектанты-мистики.
Стало быть, жертвенное животное, за чужой грех лишаемое жизни, в каком-то
смысле отожествляется с ними, но и сохраняет свое отличное
бытие, потому что иначе жертва была бы невозможна или могла бы состоять, только в самосожжении жертвоприносящего.
Эта филоновская идея, получившая большое распространение и в христианском богословии, является в известном
смысле чистейшим недоразумением: если отрицательное богословие ничего не может утверждать о Боге, то, ясным образом, не может утверждать и Его
бытия.
Историческое рождение человека, существа свободного и богоподобного, не только предполагает рождение в собственном
смысле, т. е. акт божественного всемогущества, вызывающий к
бытию новые жизни и осуществляющийся через брачное соединение супругов или вообще лиц разного пола, но и некое самосотворение человека.
Но ουκ δν есть вполне и во всяком
смысле не существующее или есть то, относительно чего отрицается не только действительность
бытия, но и
бытие вообще, стало быть, и возможность его.
Суть ли идейные первоначала
бытия лишь идеальные схемы, которые по содержанию беднее, суше, однообразнее, нежели они же в «смешении» с материей в реальностях нашего мира, или же, напротив, им принадлежит реальность in sensu eminentissimo [В самом высшем
смысле (лат.).], реальнейшая реальность, realitas realissima?
Все хозяйственное в грубом или тонком
смысле утилитарно, преследует практическую цель, ограничивающуюся интересами земного
бытия.
Собственная же природа мира, насколько он отличается от Софии, есть именно его ύλη (в аристотелевском
смысле), ничто, вызванное к
бытию, но в себе не имеющее
бытия, причем начало его
бытия есть София.
И в этом
смысле можно допустить в отдельных тварях и особенно напряженную антиидейность
бытия.
Однако им принадлежит самостоятельное
бытие в том
смысле, что они являются онтологическим prius [Первооснова, основание (лат.); букв.: предыдущее, предшествующее, первичное.] вещей, в силу которого возможность (δυνάμει δν) переходит в действительность (ενεργεία öv), причем каждая форма имеет пребывающее, вечное существование, а совокупность форм образует их иерархию или организм.
Поэтому ей нельзя приписывать даже и предиката
бытия в том, по крайней мере,
смысле, в каком мы приписываем его тварному миру, хотя она есть непосредственная основа тварного мира.
В первом
смысле, чрез выражение μη δν, отрицается только положение, действительное полагание
бытия, но то, относительно чего делается отрицание, должно все-таки известным образом существовать.
Трансцендентное в самом общем
смысле, т. е. превышающее всякую меру человеческого опыта, сознания и
бытия, вообще «этого мира», дано в первичном религиозном переживании, поскольку в нем содержится чувство Бога, — это есть основная музыка религии.
Мир ни в каком
смысле не есть Бог, ибо есть тварно-относительное
бытие: между ним и Богом лежит творческое fiat [Да будет (лат.).
Значение веры в этом
смысле выдвинуто было в полемике с Кантом уже Якоби, который считал областью веры не только
бытие божественного мира, но и эмпирического, и таким образом профанировал или, так сказать, секуляризировал понятие веры [«Durch den Glauben wissen wir, dass wir einen Körper haben (!) und dass ausser uns andere Körper und andere denkende Wesen vorhanden sind.
Христос есть человек, как таковой, вся идея человека, и в этом
смысле род в человеке; но последний осуществляется в
бытии как неопределенная множественность индивидуальностей, в которых раскрывается род.
Мир идеальный, софийный, остается по ту сторону такого бытия-небытия, иначе говоря, в нем нет места материи — ничто, и если и можно говорить о его
бытии — сущести, то лишь в особом
смысле сверхбытия, до которого не достигает тень небытия.
Небытие, ничто, всюду просвечивает в
бытии, оно участвует в
бытии, подобно тому как смерть в известном
смысле участвует в жизни как ее изнанка или тьма в свете и холод в жаре.
Разумеется, и творческое «да будет» Fiat, которое так часто встречается у Беме, получает соответствующее истолкование не в
смысле повеления (Fürsatz), но в
смысле — силы Божества, его природной мощи, потенции
бытия и в таком
смысле в разных выражениях определяется оно во многих местах: «вожделение (Begierde) из вечной воли безосновности есть первый образ (Gestalt) и есть Fiat или Schuf [Создание, творение (нем.).].